“Серая касса“ России: как у нас «отмывают» и обналичивают
Анастасия Скогорева, Надежда Померанцева
Источник: Компания
Деньги – это зло. Наличные деньги – зло вдвойне. Так решило наше государство, начав борьбу со структурами, специализирующимися на обналичивании денежных средств. При этом ни исполнителям государевой воли, ни их
Деньги – это зло. Наличные деньги – зло вдвойне. Так решило наше государство, начав борьбу со структурами, специализирующимися на обналичивании денежных средств. При этом ни исполнителям государевой воли, ни их потенциальным жертвам никто не объяснил разницу между криминальным «черным налом» и бытовой «обналичкой». Поэтому трепещут все. А «нал» дорожает.
В 1992 году Игорь Н. устроился на работу клерком в контору, специализировавшуюся на «обналичке». С трудоустройством помогли знакомые, и бывший сотрудник НИИ быстро освоил все тайны этого, в общем, нехитрого бизнеса. «То, чем мы тогда занимались, никем не воспринималось как криминал, – вспоминает наш герой. – Это была обычная рутинная работа. Мы печатали свою рекламу: «Обналичим. 3 – 3,5%» в газетах бесплатных объявлений, которые тогда читали все, в том числе и налоговики с милиционерами. К нам приходили клиенты, и меня совершенно не беспокоило, что среди них может оказаться «вражеский агент». Государству наши дела были не слишком интересны. А может быть, наличный оборот играл какую-то официально не обозначенную роль в программах рыночных реформ».
Контора Игоря работала под обычной бандитской «крышей», впрочем, силовое прикрытие было и у большинства приходящих туда клиентов. «Тогда все боялись не налоговых проверок, а «кидалова», – рассказывает бывший «обнальщик». – Сотнями открывались конторы, привлекавшие клиентов низкими процентами, дожидались крупного заказа, а затем их учредители исчезали с деньгами».
Количество мошенников в индустрии продолжало расти, и уже к концу десятилетия заказчики работали только с проверенными точками. У «обнальщиков» остались лишь постоянные клиенты – кто сколько успел приобрести. Однако спрос на услугу не снизился, в результате чего на рынке появилась новая позиция – посредники. Они рекомендовали «надежных» партнеров, получали небольшой процент со сделки и в случае возникновения проблем отвечали «по понятиям».
Порядка от этого не прибавилось. Работать становилось все сложнее: правоохранительные органы начали проявлять интерес к работе контор по «обналичке». Последние вынуждены были искать защиты у банков, которые могли прикрыть их и от милицейских наездов, и от криминала, исправно поставляли новых клиентов, но при этом замыкали на себе практически всю прибыль.
В тот период Игорь Н., который, по его словам, «только и искал возможность вырваться из этой среды», сменил работу и практически вышел из тени. Подобная метаморфоза произошла благодаря некоторым кадровым перестановкам в государстве. Георгий Боос, который в 1999 году возглавил Министерство по налогам и сборам, привлек на руководящие должности специалистов по минимизации налогообложения, причастных к разработке «песочной» схемы АвтоВАЗа. Пример оказался заразительным – вслед за Боосом многие государственные регулирующие органы стали привлекать в штат «теневых схемотехников». Заработав денег на всю оставшуюся жизнь, они теперь больше беспокоились о статусе и безопасности. На этой волне Игорь и перешел на госслужбу.
Страшно и дорого
Специалистам, которые в отличие от нашего героя так и остались в тени, приходится в нынешних условиях довольно тяжко. Как, впрочем, и тем, кто обращается к их услугам или выступает в роли компании-посредника, сводящей клиента с банком.
«Прошлым летом, когда мы обналичивали средства, эта услуга стоила 2 –2,5%. Уже в сентябре цены пошли вверх, а в начале октября достигли того, что любят называть «историческим максимумом» – 5 – 6% от суммы сделки. Если так пойдет и дальше, не исключено, что до конца года мы будем платить за подобные операции 8 – 10%, а может, и больше», – рассказал журналу «Компания» один из клиентов, обналичивший деньги в конце октября.
«Еще два-три года назад заниматься этим бизнесом было и выгодно, и приятно. Теперь мы живем в постоянном страхе», – рассказал «Ко» один из «посредников-оптовиков» (так на рынке называют участников, которые служат своего рода промежуточным звеном между компаниями, желающими обналичить валюту, и банками, готовыми предоставить эту услугу).
На настроения участников процесса повлияла не только банковская чистка в период с мая по октябрь 2005 года, но и недавний прецедент с отзывом лицензии у Роскомветеранбанка. «Честно говоря, мало кто ожидал, что за «отмывание» лицензии лишат банк, лишь недавно принятый в систему страхования вкладов. Была надежда, что хотя бы банки – участники ССВ, как жена Цезаря, останутся вне подозрений. Теперь же ясно, что членство в системе ЦБ не останавливает», – пояснил собеседник «Ко».
Именно после «казуса Роскомветеранбанка» расценки на обналичивание средств и взлетели в среднем до 6%. Как стало известно «Ко», некоторые банки требовали с клиентов еще более высокую комиссию – на уровне 7– 8%. Свои действия они объясняют просто: ведь в тарифы теперь приходится закладывать и возможный репутационный риск – в случае если у банков начнутся проблемы с ЦБ или МВД, – и риски потери клиентов, отзыва лицензии и т.д.
Особенно рельефно рост тарифов на «обналичку» смотрится на фоне действий правоохранительных структур: на минувшей неделе глава Росфинмониторинга Виктор Зубков заявил, что в нашей стране заблокировано 109 банковских счетов, с которых могли сниматься деньги для финансирования терроризма. До этого зампред ЦБ Андрей Козлов не раз заявлял, что его ведомство будет бороться и с «отмыванием» денег, и с «серыми» схемами обналичивания средств через мелкие банки.
Как не перестараться?
Зачастую невозможно определить, где заканчивается относительно безобидная «обналичка» и начинается «отмывание» средств или финансирование терроризма. Как пояснила «Ко» глава Центра макроэкономических исследований «БДО Юникон» Елена Матросова, теневой рынок делится на три сегмента. Первый по сути не является криминальным – это мелкий и средний бизнес, работа в подсобных хозяйствах, частный извоз и т.д. Во второй сегмент попали компании, стремящиеся минимизировать налогообложение и потому скрывающие информацию о своих истинных доходах. Понятно, что им приходится обналичивать эти не отраженные в отчетности деньги. Тенденция последнего времени – постепенное сокращение данного сегмента, чему в немалой степени способствуют действия правительства по снижению налоговых ставок. А вот третий сегмент является «черным» не только по названию, но и по сути: это криминальные деньги, полученные от торговли оружием, наркотиками, доходы от проституции. «Понятно, что криминал не устранишь ни указами, ни гонениями на банки. Более того, по мере роста экономики будет расти и спрос на подобные «услуги», – считает Матросова.
Как отметил в интервью «Ко» глава Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян, нужно различать обналичивание средств или работу через офшоры в силу потребности бизнеса и легализацию денег в криминальных целях. Большинство компаний, уверен глава АРБ, ведут нормальный бизнес и прибегают к «обналичке» только в необходимых случаях. «Чтобы устранить эту проблему, необходимо понижать налоги, тогда обналичивать деньги станет попросту невыгодно», – считает Тосунян.
В целом война с обналичиванием должна вестись с соблюдением двух условий: с одной стороны, необходимо удалять одиозных игроков, которые нарушают законодательство, а с другой – не надо излишне перестраховываться и пугать всех остальных.
Прощай, отмытая Россия!
Наблюдающих за ситуацией смущает еще одно обстоятельство: неясно, чем на деле является нынешняя борьба с «обналичкой» капиталов? «Зачисткой» наиболее одиозных игроков банковского сектора? Или попыткой переделить национальный финансовый рынок, выдавив с него мелкие и средние банки, у которых в силу объективных причин фактически нет иного источника дохода, кроме обналичивания капиталов?
Последний вариант, судя по всему, возможен при любой трактовке событий. «Ни для кого не секрет, что как раз некрупные банки занимаются обналичиванием, а значит, именно по ним придется главный удар», – считает Елена Матросова.
«Зачистка» грозит многим. Эксперты признают, что ряд финансово-кредитных структур, которые до сих пор действуют на рынке, изначально создавались в качестве так называемых карманных банков для обслуживания денежных потоков своих постоянных клиентов. Естественно, что теперь они переживают нелегкие времена, и им придется либо перепрофилироваться с тем, чтобы заняться реальным бизнесом, либо прекратить существование.
Но если с такими «мнимыми» банками все ясно, то есть ведь и другие – те, которые на деле не являются «прачечными», но которые ЦБ может уличить в совершении сомнительных сделок. Банкиры признают: беда в том, что далеко не всегда они в состоянии отличить «белую» сделку от «серой» или даже «черной». «Росфинмониторинг и ЦБ дают только рекомендации, поэтому банки вынуждены сами консультироваться с регуляторами по поводу их применения на практике. Ведь мы рискуем своей лицензией», – посетовал в беседе с «Ко» начальник отдела оперативного контроля финансовых операций Пробизнесбанка Владимир Пономарев.
Еще тяжелее банкам приходится в том случае, когда они попадают в сферу особого внимания со стороны правоохранительных структур, которые тем более не будут делить своих «пациентов» на «белых» и «черных». Гарегин Тосунян считает, что органам правопорядка прежде всего следует отказаться от своего стремления стричь всех под одну гребенку. «Если они не умеют самостоятельно раскрывать экономические преступления и для этого им нужно совершить энное количество рейдов по банкам в поисках информации, переполошив всех и вся, то это исключительно их проблемы», – полагает глава АРБ.
А рынок слушает да ест
Несмотря на то что работать в области «обналички» становится все сложнее, владельцы «серых денег», посредники, которые «выводят» их на банки, и сами банки, предоставляющие клиентам соответствующие услуги, уверены, что рынок уцелеет. Хотя бы потому, что объем «черного» нала колоссален.
По оценкам независимых экспертов, «белая» касса не превышает 10% от общего объема наличных денег, находящихся в обращении, и составляет порядка 300 – 350 млрд руб., или $10,5 – 12 млрд. Все остальное приходится на так называемую черную кассу, объем которой, даже по самым оптимистичным оценкам, превышает 1 трлн руб.
По понятным причинам на официальном уровне эти расчеты подтверждения не находят. Здесь называются более скромные цифры. Но и они поражают воображение. Так, аудитор Счетной палаты Валерий Горегляд признал в интервью «Ко», что в стране ежедневно обналичиваются сотни миллионов рублей – в основном с применением вексельных схем. «Объем эмитированных векселей до востребования составил на 1 августа 79,3 млрд рублей», – подчеркнул он. Глава Пенсионного фонда России Геннадий Батанов уверен, что до 40% зарплат в России выплачивается в конвертах.
Впрочем, вряд ли государевы люди могут претендовать на точный подсчет «черного нала». «Интересно, как вообще они могут хотя бы примерно прикинуть объем «черных денег» в экономике? – удивляется эксперт Российской криминологической ассоциации Анатолий Ларьков. – Ведь есть торговые деньги – средства, которые выручают, например, рыночные продавцы за свой товар. Подавляющая их часть не подлежит никакому учету и контролю. Финансовые власти сейчас вплотную занялись банками, которые обналичивают «черную» кассу, а до этого сегмента рынка у них пока руки явно не доходят. Между тем именно там, скорее всего, ежедневно обналичиваются не сотни миллионов, а миллиарды рублей».
По сути финансовые власти могут надеяться лишь на то, что постепенно расценки на «обналичку» поднимутся так высоко, что действительно станет выгоднее легализовать капиталы и платить налоги в полном объеме. Однако до этого пока далеко.
Пока цены на данный вид услуг не зашкалят за 18 – 20%, всегда найдутся компании, работающие по «серым» или даже «черным» схемам. Просто потому, что это экономически выгоднее.
Парадокс нынешней ситуации заключается в том, что отказ от «черного нала» неизбежно повлечет за собой увеличение расходов предприятий на уплату налогов. Крупные компании процесс не затронет. По словам генерального директора центра экономического анализа «Интерфакса» Михаила Матовникова, «системообразующие предприятия с «черным налом» не работают – в основном все происходящее может сказаться на бизнесе небольших, хотя в ряде случаев и весьма денежных компаний». Чтобы компенсировать «лишние траты», они начнут повышать цены на свою продукцию или услуги. А это сразу же ударит по карману потребителей, которые и заплатят по полной программе за закрытие общероссийской «прачечной».
Черный интернациоНАЛ
«Черный нал» давно уже стал для россиян столь привычным термином, что многие наши сограждане считают его «чисто нашим» явлением. Между тем опыт европейских стран показывает, что дела обстоят совсем не так: может быть, круговорот «черного нала» носит там не такой всеобъемлющий характер, как в России, однако тоже имеет место. В 2003 году правительство Эстонии под руководством Эйнара Репше объявило этому явлению полномасштабную войну. Региональные учреждения Службы государственных доходов (не считая рижского) общими усилиями за полгода провели более 4000 различных проверок, в ходе которых было вскрыто свыше 1200 случаев несоблюдения закона, из них 360 пришлись на долю предприятий, где сотрудники получали зарплаты «в конвертах». Правда, по поводу эффективности этих акций мнения представителей власти и независимых экспертов кардинально расходятся.
У Латвии не слишком хорошая слава в вопросах, касающихся прозрачности финансовых потоков. Во всяком случае, один из крупнейших банков этой прибалтийской республики – Parex Bank – не один раз был замешан в скандалах с «налом». Последний случай имел место в январе 2003 года, когда в центре событий оказался вильнюсский филиал банка. Тогда была задержана группа граждан Польши и Латвии, обвинявшихся в попытке отмыть $1,2 млн через счета Parex Bank. По одной из версий, деньги посредством электронных манипуляций со счетами должны были уйти в рижские банки на счета офшорных компаний. По другой версии, доллары вообще должны были покинуть Прибалтику.
Прибалты могут успокаивать себя тем, что и страны «старой Европы», что называется, не без греха. По данным опроса, проведенного в январе 2004 года социологической службой Sifo, каждый третий житель Швеции готов работать за «черный нал» и не имеет ничего против получения зарплаты «в конверте». Эти результаты подтверждают и данные, полученные инспекцией Управления по борьбе с экономической преступностью в результате анонимного анкетирования граждан страны. Выяснилось, что по крайней мере полмиллиона шведов получают за свою работу «деньги в конверте», не уплачивая налогов.
При этом оплотом «черного нала» является локомотив шведской экономики – малый и средний бизнес. Результаты проверки, проведенной шведским управлением по борьбе с экономической преступностью, свидетельствуют о том, что от 50% до 60% парикмахерских и киосков и около 40% кондитерских в стране работают по принципам «черной бухгалтерии». По оценкам экспертов, ежегодно национальная экономика теряет из-за этого около 2,5 млрд крон ($250 млн) налоговых поступлений.
В центре чуть ли не самого громкого скандала с «черным налом» оказался в 2005 году и крупнейший испанский банк – Banco Bilbao Vizcaya Argentaria (BBVA). Как сообщается в докладе Центробанка Испании, с 1987-го по 1999 год в офшорных зонах, в том числе в Швейцарии, Лихтенштейне и на острове Джерси, существовали тайные фонды, созданные, главным образом, за счет накопления средств от торговли банка собственными акциями. В течение 11 лет на этих счетах оседали неучтенные средства, объем которых к 1999 году составлял 225 млн евро. В том же году в связи с пристальным вниманием Центробанка Испании эти счета были закрыты, а в 2000 году преподнесены как дополнительные прибыли; с них были заплачены налоги, что придало им видимость законности. В ходе проведенного расследования выяснилось, что часть средств из фондов выплачивалась членам совета директоров тогдашнего BBVА.
По понятиям
«Черный нал» – наличные деньги, денежная касса предприятия, не учтенная в официальных документах. «Черный нал» представляет собой невидимую для официальных лиц денежную наличность, находящуюся в обороте, но не подверженную налогообложению, учету и контролю со стороны. В основном «черный нал» используется для взаимных расчетов между операторами рынков, выплат наемным работникам, оплаты криминальных услуг (взятки и т. п.)
«Отмывание средств» – легализация незаконно полученных доходов путем их последовательного перевода с одного банковского счета на другой как в пределах одной страны, так и за рубеж. Наиболее распространенный способ «отмывания» денег – перечисление средств под обязательства, которые не соответствуют действительности. Закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», регулирующий эти нарушения, принят в 2001 году. В 2002 году были внесены поправки в Уголовный кодекс РФ, ужесточающие ответственность за подобные преступления. Максимальный срок тюремного заключения за них составляет 15 лет.
«Серый импорт» – товары, которые провозятся в страну с занижением тарифных платежей за счет недостоверного декларирования.
Классическим примером недостоверного декларирования является использование так называемых товаров прикрытия, которые имеют свойства и описания, очень сходные с теми, за которые предусмотрены гораздо более высокие платежи.
|
